статья снята

Иван Сергеевич глубокомысленно задумался о своем будущем. Хотя что тут можно было придумать, когда старость не в радость, радоваться можно было только тому, что приобрел хорошую семью, хоть и не родственники, но стали самыми родными и близкими тебе людьми. Одна Алиска сколько радости приносит, жаль, что только через год уедет, скучать буду по ней, но жизнь такова, что всегда в ней находятся моменты как для радости, так и для грусти.

Прежде чем выйти из вагона, я быстренько замёл импровизированным веничком-букетом получившийся после Эвелининого гадания лепестковый мусор. Вместо совка использовал газетку, всегда носимую с собой для культурного убиения времени во время долгих переездов на общественном транспорте. Затем быстро свернул её в кулёк и вышел следом за баронессой. Она сухо поблагодарила меня за мою смиренную услужливость и сообщила, что букет ей достался от разочарованного жизнью юноши, не дождавшегося своей возлюбленной, которая уехала с другим, преуспевающим мачо куда-то в ночной клуб.

– Да. Да, это Том Оливер. Нет. Извините, нет, я не участвую в ток-шоу. Тем более на эту тему. И интервью на эту тему тоже не даю. Нет, мне нечего сказать о Юджине Стоуне. Да, я был с ним… Постойте, откуда вам это известно? Нет. Я ничего не знаю. Оплата меня не интересует тоже, да. До свидания. И не звоните сюда больше!

«Холодно, чёрт возьми, как же холодно». 
Тьма переполнила низкое туманное небо, сделав его непроглядно чёрным. Ветра больше не было, но ледяной воздух пробирал до костей. Юджин устало смотрел себе под ноги. Его кеды, грязные и изношенные после долгой дороги, почти превратились в хлам. С каждым шагом в них залетал случайно взбиваемый с земли снег. Он поднял глаза; заснеженная равнина простиралась вперёд на многие километры, и не было ей конца. 

В палате по-прежнему было тихо; никакие другие посетители пока не явились. Туманное утреннее солнце бросало свои тусклые лучи на лицо Юджина. Неотрывно глядя на больного, Том сел рядом с койкой, пододвинув поближе свой стул, а на коленях у себя разместил магнитофон. 

Дин распахнул окно больничной палаты. Вместе с прохладным сырым ветром внутрь влетели звуки песен Nameless – их пропевали фанаты под окнами клиники. Пели нестройно, но всё же с душой. «Раннее утро, а они уже там, – подумал Дин. – Интересно, как бы к этому отнёсся Юджин».

  Пятьдесят оттенков розового - 9

     Павлинка, моя любимая добрая фея, махнула со своего станка рукой (она стояла в соседнем кое), и указала стайку молодежи, облепившей ее товар, мол, подойти не могу, я сама к ней бросилась с двумя бутербродами, двумя малосольными огурчиками, и рюмкой "грушовицы", сказала, что все по-походному, не до празднований, просто за мое здоровье, а она ответила, что позже сама подойдет, а угощение принимает, потому что оно от сердца.

В ту минуту, когда он думал о возможном появлении значительного русского писателя, на подходе к своему дому Воробьёв столкнулся с человеком, который показался ему очень знакомым. Воробьёв точно знал, что прежде они никогда не виделись, а значит, не были представлены друг другу. Так часто бывает в провинциальных городишках: встретишь человечка, как будто бы даже знаешь его, но точно припомнить, откуда знаешь, не можешь.

КТО ПРИДУМАЛ СЛОВО «Л-ЖИЗНЬ»?


ВОЗВРАЩАЯСЬ К НАПЕЧАТАННОМУ - о слове "ЛЖИЗНЬ"

Цитата из сети: «Вслед за Михаилом Эпштейном, предложившим работать по созданию жанра ОДНОСЛОВИЕ, предлагаю заняться словотворчеством и создать свой неологизм, в который бы входило слово “солнце”. Вспомним уже существующие в языке слова: солнцестояние, солнцеворот, солнечный/ая/ое, солнцеподобный, солнцеликий, солнцедар... М.Эпштейн - автор таких однословий, как: “ЛЖИЗНЬ”, “СОЛНОЧЬ”- написала В.Савельева , но я с ней не согласен. И вот что из этого получилось.

Глава 5.
«Жизнь моя как ветер 
Кто там меня встретит 
На пути домой 
Ой, не стой надо мной 
Я пока ещё живой».
--Песня из сериала «Баязет».
…Павлюшин лежал на кровати. Его ладонь утопала в пыли, а лицо дергалось в нервных тиках; запекшаяся кровь на одежде сливалась с грязной простыней. Так, наслаждаясь воспоминаниями о содеянном, он пролежал несколько часов, пока боль вновь не пальнула по его голове: он скатился на пол, издавая жуткий крик. На этот раз ему повезло, ибо боль прошла быстро, после чего Павлюшин схватил вырезанные четверостишья, вылил в глотку очередную порцию водки и долго-долго глядел на заветные три строчки, которые были для него уже подобием наркотика.

6.
***
В нашем доме, подведомственном Академии, среди  профессоров, докторов наук жил также молодой, но уже всесоюзно прославленный волейболист Жанбек Сауранбаев. 
А где-то, чуть подалее от нашего дома, в нижней части города жил совершенно необычайный человек, которого знали в лицо буквально все, даже дети. Это была самая настоящая легенда города, легенда под именем Вася-Чечен. 

Лес, окружавший посёлок Бурлак с двух сторон, напоминал страшного зверя: деревья изгибались под напором порывов ветра, шумели. И непонятно было, что черней – этот самый раненый, завывающий «зверь» лес, или небо, обволакивающее его. Ощущение напряжения в воздухе давило, словно пресс.

Ваня Владимирович

- Никогда не думал, что ты меня замечала. И что когда-нибудь произойдёт то, что происходит сейчас. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Зачем я тебе?
- За всем!
- Алия, уйди, пожалуйста! Ты просто решила поиграть с мальчиком. Это бесчеловечно.
- Дурачок ты, Ванечка, маленький влюблённый дурачок. И ничего не понимаешь ни в себе, ни во мне, ни вообще в жизни. Честно говоря, и я мало чего понимаю. Понимаю только, что из вас двоих я всегда любила тебя. Пойми ты, я совершила почти непоправимую ошибку, когда вышла замуж за твоего брата.

18. Встреча

В начале сентября на факультете ещё было пустынно: первокурсников отправили под Можайск в колхоз, а у студентов старших курсов занятия начинались только в октябре. Володя приехал к двенадцати и сразу зашел к декану, которого на работе не оказалось. Секретарь декана, многие годы вершащая судьбы и правосудие, Любовь Казимировна, огромных размеров бабища с остатками слегка подвянувшей красоты, как к родному кинулась к Володе:
- Боже мой, Владимир Николаевич, вот так праздник! Дайте-ка я Вас обниму. Какими судьбами?
- Здравствуйте, незабвенная Любочка! Как жизнь? Вы всё молодеете! Пришел вот проситься на работу. Что Василий Андрианович, будет сегодня?
- Будет, будет. К часу обещал пожаловать.
 

14. На лечение на Чукотку. Лекарь Митрий Дормидонтович. 1986-й

Чудо – не чудо, но болезнь, стараниями доктора Тиргартена, Владимира Николаевича почти оставила. За почти шесть лет жизни во Фрайбурге обрёл Владимир Николаевич облик немецкого профессора. Фрайбургский университет стал даже более знакомым, чем МГУ. Однако, в гостях – хорошо, а домой всё больше и больше тянет. Правда, в Москве дома практически не осталось. Связь с женой постепенно скукожилась. С шестнадцатилетним сыном Ваней, которого Владимир Николаевич по два раза в год вызывал к себе во Фрайбург, душевные связи, наоборот, становились всё более горячими, несмотря на охлаждение между родителями.

10. Уход из МГУ, переезд в Германию, во Фрайбург 1979-й

Доктор Ханес Тиргартен, высокий пожилой человек с чисто немецкой арийской внешностью, но тёплыми, не арийскими, глазами, мягким баритоном, почти без акцента по-русски встретил Владимира Николаевича: - Добро пожаловать, будем надеяться на хорошее, ни в коем случае – не унывать (это самый большой грех). Располагайтесь в нашем уютном отеле, здесь не пахнет госпиталем. Палата, простите – гостевая комната, думаю – вам понравится. Из окна чудесный вид на наш фрайбургский знаменитый Мюнстер. Зовите меня просто – Ханес, а я, с вашего позволения, буду звать Вас Володей. - Договорились?

1. Преддипломная практика на Чукотке

На преддипломную практику студент геологического факультета МГУ Володя Лунов отправлялся на Север, на Чукотку. Худенький, небольшого роста, волосы блондинистые, слегка вьющиеся, улыбка умная и весёлая, часто насмешливая. В общем – очень симпатичный молодой паренёк. Двадцать один год.
 

Ярость Забвенного
АКТ I
Дымный чад факелов, черный холл, темно-пурпурный ковер залитый не засыхающей кровью. Колонны с прибитыми обезшкуренными скелетами мучеников. В конце, идол Мертвого бога.
Её вели к нему, забитые и уродливые поклонники темного бога.
- Смерть Мертвому дабы не Познал он плоти. - Вскричали они укладывая её на алтарь.
- Отдать душу и освежевать плоть - Вновь единым хором сказали они.
Над ней склонилось лицо с запавшими глазами. Лицо укрытое капюшоном, глаза мрачно сияют из тьмы, губы сухие и крепко сжаты. Растянулось лицо, обнажились желтые зубы и он произнес.

Дней за десять до Нового года к нам зашёл начальник цеха и сказал, что для присвоения первого разряда слесаря одного индивидуального обучения мало. Мол, установили новое правило, что нужно пройти специальное обучение  на вновь созданных курсах. Эти курсы ведёт мастер трудового и теоретического обучения Арон Моисеевич Аарон в комнате Ремпри  соседнего цеха. После получения свидетельства об окончании этих курсов, будет присвоен разряд.